Отцы и дети?

Наше социолингвистическое исследование

И учителя-словесники, и все, кто у них когда-либо учился, хорошо знают, что язык – это развивающееся явление. Но иногда мы по привычке, иллюстрируя это важное теоретическое положение, называем неологизмами слова совхоз или комсомолец, приведенные в качестве примеров в старых учебниках, словно не замечая, что они на наших глазах превращаются или уже превратились в историзмы. А слова, действительно вошедшие в обиход недавно, вообще не считаем относящимися к нашему великому и могучему языку. Отмахиваясь от лексики, составляющей большую часть активного или хотя бы пассивного словаря наших учеников, мы можем воображать, что боремся с порчей языка, отстаиваем его чистоту. А на деле выстраиваем стену между собой и ими, между уроком о языке и реальной жизнью, где этот язык бытует. Речь, конечно, не идет о том, чтобы пренебречь литературной нормой и без разбору впустить в учительские монологи и школьные сочинения все жаргонные словечки, которые звучат с телевизионных экранов или слышны во дворе. Но ведь литературный, нормированный язык включает лишь часть огромных лексических богатств.

Понятен интерес лингвистов к тому, что лежит за пределами языковой нормы. Авторы книги «Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона» (М., 1999) разъяснили в предисловии, что изучали «тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или по крайней мере понимается) всеми жителями большого города, в частности, образованными носителями русского литературного языка». Вовсе не предлагая внедрить жаргонные слова в литературную речь, стремясь развить в своих учениках вкус и стилистическую чуткость, мы тем не менее вслед за авторами названной книги не могли не признать, что, «не зная этих слов, невозможно полностью понимать все то, что сейчас пишется и говорится по-русски». И затеяли небольшой не слишком серьезный языковой эксперимент, еще не предполагая всех его последствий.

Первоначальная цель была проста: выяснить, на одном ли языке мы говорим с нашими учениками. Участникам Дня русского языка педагогического марафона, проходившего в апреле этого года в Москве, были розданы листки с несколькими словами, представленными в словаре, и таким обращением: Пожалуйста, запишите словосочетания с данными словами и дайте их толкования. Если вы считаете, что у слова несколько значений, приведите словосочетания и толкования для каждого под номерами начиная с основного значения. Подписывать листок не нужно. Спасибо за помощь. Газета «Русский язык». Конечно, далеко не все учителя откликнулись на нашу просьбу, но некоторое количество заполненных листков газета все-таки получила. А потом с теми же словами и аналогичной просьбой мы обратились к ученикам разных классов одной из центральных московских школ. Они выполняли работу на уроке русского языка, и работа эта показалась нам очень полезной во многих отношениях.

Приятно было видеть то веселое недоумение, которое охватывало класс, когда мы читали вслух перечень отобранных слов: ведь каждое из них было известно детям и в общеупотребительном значении, и в том, другом, знание которого они в учителе не подозревали. Похоже было, что между классом и педагогом возник новый уровень взаимопонимания. Едва ли не впервые предметом рассмотрения на уроке стали слова, привычные для подростков, но не встречавшиеся в диктантах и изложениях. И хотя работа была «бесплатная», не на оценку, и даже анонимная, школьники очень серьезно отнеслись к поставленной задаче, большинство из них подробно и обстоятельно проанализировали собственную речевую практику и постарались поточнее определить, как они понимают и когда употребляют то или иное слово.

Результаты показались нам настолько любопытными, что мы, почувствовав себя в некотором роде исследователями самых современных речевых процессов, решили изменить первоначальный план действий и опубликовать не только занятную статистику совпадений и несовпадений между учениками и учителями, но и все полученные материалы с попыткой комментария.

Толкования, которые дали дети и взрослые, мы соотнесли с данными трех разных словарей.

1. «Словарь русского языка» С.Ожегова (20-е изд., стереотипное. М., 1988) в нашем самодеятельном исследовании представляет литературную норму, возможно, несколько устаревшую. Первое издание вышло более чем полвека назад, в 1949 г.; с тех пор в словарь несколько раз вносились исправления и дополнения, последние, самые значительные, – уже в 1972 г., после смерти автора. В предисловии 1988 г. «От издательства» говорится, что это – «нормативное общедоступное пособие, призванное содействовать повышению культуры речи самых широких читательских кругов и быть руководством к правильному употреблению слов, правильному образованию форм, правильному произношению и написанию».

2. «Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона» (авторы: О.Ермакова, Е.Земская, Р.Розина. М., 1999) – книга, посвященная словам, «хлынувшим в русский язык начиная с 1985 г.», тем, которые раньше «употреблялись только в непринужденном общении хорошо знающих друг друга людей», а теперь встречаются «в радио- и телепередачах, на страницах самых разных газет», но по-прежнему не входят в состав лексики современного литературного языка. Как справедливо пишет О.Ермакова, «в последние десятилетия ХХ века основным источником пополнения жаргона стал арго (блатной язык). В значительной степени это объясняется тем, что язык советской тюрьмы стал достоянием гласности: было снято табу на лагерно-тюремные темы в литературе и кино, а это немедленно нашло отражение в прессе. К сожалению, не приходится отрицать и фактор заметной криминализации общества». Видимо, трудно уловить момент, когда слова из воровского жаргона закрепляются в жаргоне общем. Некоторые полученные нами толкования слов не отражены в данной книге.

3. Зато они есть в «Русской фене» ( В.Быков. Смоленск, 1994) – словаре, который «ставит перед собой задачу описания интержаргонной лексики, используемой в целях общения асоциальными элементами: ворами, грабителями, хулиганами... заключенными различных исправительно-трудовых учреждений». Правда, книга эта издана не очень аккуратно: в ней есть некоторое количество словарных статей с примерами употребления слов и грамматическими пометами, но без толкования. Однако подбор примеров позволяет выводить значение слов с достаточной степенью точности.

Как мы и ожидали, разные группы испытуемых дали разные, во всяком случае не вполне совпадающие, результаты. Вероятно, в серьезном научном труде следовало бы учесть и возраст, и общекультурный уровень, и количество времени, проводимого во дворе и у телевизора, и многое другое, дать одинаковые задания детям и взрослым разной социальной принадлежности, в разных регионах. Мы же можем сказать о тех, кто принимал участие в нашем самодеятельном мероприятии, лишь несколько слов. Все «испытуемые» – москвичи, только среди учителей могли оказаться приезжие. Первая группа детей – 8-й математический класс, преимущественно мальчики 13–14 лет. Вторая – ученики и ученицы 11-го гуманитарного класса (16–17 лет), третья – десятиклассники обычного, неспециализированного, ненаборного класса, их речь, как нам казалось, должна быть всего ближе к массовой речи столичной молодежи. Четвертую группу составили учителя русского языка, о возрасте которых мы, к сожалению, ничего сказать не можем. Так как группы различаются и количественно, мы будем указывать число тех или иных ответов каждой группы в процентах.

Рассмотрим один из двух предлагавшихся наборов слов: ЗЕЛЕНЫЕ, КИНУТЬ, КОСИТЬ, МЫЛЬНИЦА, НАЕХАТЬ, ОБЛОМИТЬСЯ, ОТМОРОЖЕННЫЙ, СТУЧАТЬ (цифры перед толкованием указывают на словарь-источник, буквы – номера значений; повторяющаяся цифра – знак того, что перед нами омонимы; отсутствие цифры 3 означает, что рассматриваемого слова нет в словаре «Русская феня»).
Начнем с конца – с последнего слова, потому что в объяснении его значений все группы оказались абсолютно единодушны. В словарях оно выглядит так:

СТУЧАТЬ

1. а) производить стук, шум ударами; б) об ощущении пульсирования, напоминающего стук. Стучит в висках.
2. Доносить.
3. Предавать, доносить.

Сто процентов опрошенных в очень похожих формулировках назвали значения 1. а) и совпадающие 2–3, при этом ни одному человеку не пришло в голову написать об ощущении пульсирования – не только детям, которым оно, может, и незнакомо, но и учительницам. То ли современная жизнь не дает времени тщательно вслушиваться в ощущения и определять их словами, то ли значение 1. б) не воспринимается как самостоятельное – стук и стук, все равно, снаружи или изнутри. Любопытно еще одно: и учителя, и ученики, вероятно, легко воображают себе коллизии школьные, поэтому и у тех и у других вместо решительного предать нередки наябедничать, раскрывать секреты врагу, жаловаться; с другой стороны, видимо, в разряд доносов, т.е. осуждаемых действий, у школьников группы 3 попадают и такие, как докладывать в вышестоящую инстанцию и даже сообщить в милицию о преступлении. Дети всех групп свободно используют жаргонный синоним закладывать, совсем не встречающийся в учительских ответах.
Практически без разногласий описано и слово мыльница.

МЫЛЬНИЦА

1. Коробочка или специальное блюдечко для мыла.
2. Любое переносное устройство в пластмассовом корпусе, в частности, фотоаппарат или плеер.

Только о специальном блюдечке как месте, где лежит мыло, уже никто не говорит – предметы быта быстро меняют обличье. Жаргонное значение этого слова неизвестно трети восьмиклассников (группа 1) и трети учителей. Все остальные опрошенные писали преимущественно о фотоаппарате, чаще всего конкретизируя: плохой, простой, дешевый, автоматический, корейский, простенький, для любителей. Некоторые пояснили, почему мог произойти перенос значения: размером с мыльницу, напоминающий по форме и размеру маленькую коробочку. Плеер был упомянут только однажды. Зато у детей встретилось одно расширительное толкование (примитивная вещь) и одно неточное или нам еще не известное (кузов машины с примитивно симметричным дизайном, напр., так часто называют «Волгу»), а у взрослых – одно расширительное (простое техническое устройство), одно неточное (усовершенствованная мыльница – приемник) и одно загадочное (старая калоша) .

ЗЕЛЕНЫЕ

1. а) цвета травы, листвы;
б) (разг.) о цвете лица: бледный, землистого оттенка;
в) относящийся к растительности;
г) о плодах: недозрелый;
д) (разг.) перен. неопытный по молодости.

2. Доллары.

Несмотря на то что слово было дано не в начальной форме, его первое общеупотребительное значение отметили практически все. Три других значения припомнили единицы: один одиннадцатиклассник и один учитель написали о зеленых насаждениях, еще один учитель – о зеленом щавелевом супе; 28% десятиклассников и 22% учителей назвали значение недозрелый. 3 десятиклассника написали о совсем зеленом человеке, которого укачало; буквальное совпадение наводит на мысль о списывании. Сравнительно массово отразилось в ответах значение д): в процентах по группам соответственно 24 – 45 – 24 – 67. Видимо, не случайно лучше всего это значение помнят взрослые (4-я гр.)

Зато только половина учителей знает жаргонное употребление этого слова (% по группам – 78, 90, 72, 50). Комментарии к толкованию 2 редки, но любопытны: 4-я гр.: сейчас так называют американские деньги, видимо, из-за их цвета (здесь интересно слово сейчас; значение воспринимается как новое, недавнее); 2-я гр. – пренебрежительное название долларов США; 3-я гр. – редко – валюта США. Может быть, пик моды на это слово позади?

Но интересно, что в листках ответов есть значения, не отраженные ни в одном из рассматриваемых словарей. Прежде всего это защитники природы, члены организации Greenpeace, в % – 66 – 90 – 36 – 37. Если комментировать детские ответы, видна прямая зависимость между частотой упоминания этого значения и общим кругозором. Двое школьников дали такое толкование: во время гражданской войны – бандиты, разрозненные группы грабителей. Любопытно значение, которое записали 3 восьмиклассника: инопланетяне. Видимо, речь идет о зеленых человечках из каких-то фильмов. Вряд ли это массовое словоупотребление, но, может быть, оно станет таким в будущем?

О различных толкованиях остальных вышеназванных слов мы расскажем в ближайших номерах газеты. Очень интересно было бы расширить эксперимент и выяснить, как воспринимают слова общего жаргона немосквичи, жители маленьких городов, поселков, сел. Мы с удовольствием опубликуем результаты опросов, ваши наблюдения и предположения.