ПОДЕЛИМСЯ ОПЫТОМ

К.И.ПРОХОРЕНКО,
г.Зеленоград

Константин Иванович Прохоренко имеет немалый стаж работы в школе, окончил аспирантуру, работал в Институте усовершенствования учителей в разных городах – Москве, Ленинграде, Твери, Пскове, выступал со своими наглядными пособиями в десятках городов, был инспектором роно, директором школы.
«На моем не легком и не коротком пути накопилось многое, чем хочется поделиться с коллегами», – пишет он. О своем опыте Константин Иванович рассказывает в письмах под заголовком «О стыде безграмотности», фрагменты которых мы публикуем.

О стыде безграмотности

* * *

Среди многочисленных статей Симона Львовича Соловейчика для меня, учителя русского языка, наиболее памятна «Стыд безграмотности». В самом деле, разве не постыдно, когда с высокой трибуны объявляют на всю страну: Ложьте документы вот сюда... Стоит только начать, и процесс пойдет...

В последний год работы в школе перешел я в новую школу, поближе к дому, получив среди прочих классов и 8-й (тогда выпускной) от учительницы, выдвинутой в завучи. В начале октября, как обычно, приходит в школу текст городского контрольного диктанта. Подсматривать, подсказывать во время контрольной я никому не разрешал. И вот результаты... Из 34 писавших один ученик получил «4», двое – «3», остальные «2» и «1». Что делать? Вспомнилась мне коллега из старой школы. Зашел я как-то к ней после контрольной. Сидит она за тетрадями в пустом классе, а перед ней с десяток ручек, от черной до темно-фиолетовой, чтобы вносить в тетради поправки нужным цветом. «Что вы делаете?! Как вам не стыдно!» – «Это вам, наверное, все равно, когда вас склоняют на педсовете, а я не выдерживаю. Лучше всем троечку натяну». Нет, я так не могу. Выставил в классный журнал все как есть.

На другой день вижу в учительской на доске объявлений приказ директрисы с грозным предупреждением «не выставлять в таком количестве плохие оценки в классный журнал». В это время «Литературная газета» вынесла на обсуждение злободневный вопрос о безграмотности выпускников школ. Я пообещал отослать копию приказа в «Литературку», чтобы газета рассказала, какими мерами добиваются в школах грамотности. На следующей перемене приказ с доски объявлений исчез. Но пришлось отдать 8-й класс новому завучу и доработать год на полставки. А у завуча все восьмиклассники, конечно, успешно закончили учебный год.

Я не виню в случившемся завуча: явление заурядное.

 * * *

В газете «Первое сентября» за июль 2002 г. приведены данные Техасского образовательного центра: 95% учителей используют лекционный метод преподавания, но только 25% учащихся хорошо воспринимают информацию на слух, 30% нуждаются в наглядности, 20% – в практической деятельности при познании нового, 30% – в комбинировании различных методов обучения.

Главным средством наглядности по русскому языку считаются таблицы. Однако перенесение из учебника на большой лист бумаги правила с несколькими примерами – вовсе не таблица, как и нагромождение на один лист десятка правил без предварительного анализа достоверности этих правил.

После прочтенного или услышанного правила писать – только делать ошибки. Прежде всего нужно устное тестирование при помощи карточек. Они появились у многих учителей, но дело не только в самих карточках. Диктовать несколько случайно подвернувшихся слов, чтобы на основании умения их написать судить о знании всей орфограммы – опрометчиво. Кто-то из методистов давно уже возмущался, что мы учим писать одни слова, а в диктанте попадаются совсем другие, пусть и на то же самое правило. Что мы знаем о количестве слов с каждой орфограммой? Десять существительных на -мя – вот чем мы ограничиваемся. А сколько встретится слов с чередованием в корне е – и, сколько наречий на шипящие, на -ую и т.д.? Иной раз слов-то всего 5, 10, ну, 20. К карточкам должны быть в придачу списки слов с каждой орфограммой, что и пришлось самому сделать.

Умение моментально определить морфемный состав слова – основа орфографической грамотности. Только не разработана у нас пока методика обучения словообразованию и умению членить слово на морфемы. Сколько ни подсовывай в упражнения для этого столик да домик, никаких умений не появится, поскольку в учебниках нигде нет указаний на возможность усечения производящей основы (авиация – авиационный, утка – утиный), наращения (петь – певец, шоссе – шоссейный), частичного наложения морфем (иду – приду, колонна – колонный). Нужно и особое наглядное пособие по обучению распознаванию состава слова.

Чем занимаются на перемене учителя русского языка? Все что-то пишут и пишут на классной доске. Ах, да! Предложения, чтобы в каждое из них вставить по запятой при анализе. Наглядное синтаксическое пособие не только избавит от этих забот, но и даст возможность увидеть в предложении обособленные обороты, правильно оформить диалог и многое другое. Каждую из рассмотренных операций можно повторить, предлагая учащимся самим, подойдя к доске, вставить карточки красного цвета со знаками препинания.

Хорошо работать, когда, как у хозяйки, кроме ножа да доски, есть под рукой и яйцерезка, и пеновзбивалка, и соковыжималка, и многое-многое другое.

* * *

По программе на числительное отводится 10 часов. Когда я первый раз в своей учительской практике дошел до этой темы, то понял, что различать количественные и порядковые числительные можно научить за 1 час, а вот склонять – и 20 часов не хватит, потому что уже без меня научили не склонять числительные. Чтобы удостовериться в этом, пошел на урок арифметики в начальный класс к учительнице, от которой ученики пришли ко мне в 5-й класс, а также на урок математики в этот 5-й класс – и убедился, что числительные склоняют неправильно и никто за этим не следит.

Основоположник методики преподавания русского языка В.И. Буслаев писал: «Каждый школьный наставник прежде всего воспитатель, затем – учитель родного языка и только после всего этого – преподаватель своего предмета».

* * *

Грамотность – широкое понятие: это и безошибочные речь и письмо, знание грамматики, истории языка, лексикологии, словообразования и многого другого. Некогда были оценки за русский язык устный и письменный, а сейчас одна оценка, при выведении которой на первом месте стоит письменная грамотность.

Пусть ученик пока получает за письменные контрольные «3», но он отлично знает грамматику, он правильно говорит, хорошо справляется с морфологическим, синтаксическим, фонетическим, морфемным разбором. Разве это не основа будущих успехов? Разве в настоящем ему нельзя поставить пусть не «5», но и не «3»?

Можно неплохо писать существительные, прилагательные, глаголы, а вот в наречиях и частицах нередко ошибаться. Помню, как Наркомпрос «для повышения грамотности» принял постановление считать ошибки в наречиях не грубыми, хотя не помню, чтобы кто-то из учителей придал этому значение. Как это не считать ошибки в наречиях за грубые, если наречия встречаются почти в каждом предложении?

Давно пора не только вернуться к отдельным оценкам за русский устный и русский письменный, но и разработать программу изучения и освоения орфоэпических правил, выставляя за грамотное произношение отдельную оценку, разработать и ввести научно апробированную программу изучения состава слова, поскольку морфемика в русской орфографии – основа грамотности.

Я давно уже завел, помимо классного, свой собственный журнал учета успеваемости и грамотности. В нем знанию каждого раздела грамматики отвел свою страницу, орфоэпическим занятиям – тоже, как и всему остальному, чем ученики занимаются на уроках.