МЕТОДИЧЕСКИЕ РАЗРАБОТКИ

М.В.ПАНОВ

Преподавание русского языка в школе

О том, как можно преподавать лексику в школе

Собственно, лексике в школе мало уделяют внимания. Мы будем говорить о том, как строить преподавание лексики исходя из основ, о которых шла речь в прошлый раз. Во-первых, это должна быть наука. Основное научное положение, которое должно присутствовать в школьном преподавании, – это то, что язык есть отношение, то, что все единицы в языке определяются отношениями. Во-вторых, второй принцип, я напоминаю вам, – это мозговая тренировка, это создание таких условий, при которых ученик мыслит, находит решение, прикидывает, выставляет свои предположения. Третий принцип – это внимание к эстетической ценности языка: учить детей не только научному познанию языка, но и эстетически-эмоциональному. Четвертый принцип – игры. Ребенок остается ребенком, значит, мы должны с ним играть, когда занимаемся таким серьезным делом, как обучение русскому языку. Ну и пятый принцип, который в школе выдвигается обычно на первое место и часто является единственным, – это обучение норме.

Как это в языке реализовано в каждом ярусе, в частности, в лексике? Ну, я думаю, что лексика очень хорошо показывает, что язык есть отношение.

Все в языке либо синонимично, либо омонимично. <...…> А синонимы и омонимы – это ведь отношения. Ну, вот я привожу такие примеры из школьного преподавания. Детям можно сказать: вы знаете, что такое близнецы? А чем близнецы похожи на синонимы? Нельзя говорить: Я единственный ребенок у моих родителей, но зато близнец. Близнецы – это всегда двое по крайней мере, а иногда, изредка, трое. Близнецы – это означает, что есть один ребенок и другой ребенок, они родились одновременно, и только по отношению друг к другу они близнецы.

Вот я задаю детишкам вопрос: «А чем близнецы похожи на синонимы? Вот может ли быть так: один ребенок, но близнец? А может быть так: одно слово с таким значением, но синоним?». Нет, раз синоним, должно быть другое слово с тем же значением. Можно ли сказать – это я читаю упражнение из учебника – можно ли сказать: это слово среди всех других – единственный синоним? Спрашиваем учеников: как вы понимаете выражение Синоним есть там, где есть определенное отношение одного слова к другому?

Упражнение такое: «Сидят слова, беседуют. Вдруг появляется среди них еще одно слово. Его учтиво спрашивают, этого пришельца: “А вы какое слово? Что вы обозначаете?” А пришелец отвечает: “Я все обозначаю”. – “Как так все?” Слово качели говорит: “Вот я слово качели. Я обозначаю такое устройство, на котором можно качаться. А вы что?” – “А я все!” Другое слово говорит: “Вот я слово молоко. Я обозначаю такое вкусное вещество, которое очень полезно и детям, и взрослым. А вы?” – “Да что хочешь, то и обозначаю”. Тут как бросятся слова на пришельца, как начнут его колотить: “Да что ты, самозванец какой, все-то обозначаешь, ты что, весь словарь, что ли?”»

Ответьте на такой вопрос: какое это было слово? Дети должны догадаться, что это слово все, или это, или он, оно, она. Значит, слово может многое обозначать и могут быть слова, которые являются синонимами ко всем остальным словам, – это местоимения. Что значит синонимы? Они заменяют все другие слова, но они синонимы только в определенном контексте. Ведь эти слова могли бы не броситься колотить слово все или он, она, оно, а сказать: «Да ты ничего не обозначаешь, ты только в контексте можешь то и другое обозначать».

Вот, значит, есть такие удивительные слова – местоимения, которые, с одной стороны, синонимы каждому слову, а с другой стороны – они ни одного значения не имеют, именно потому, что всякие.

Можно очень много заниматься упражнениями, включающими игру, если дать детишкам ряды синонимов. Ну, например, такой:

маленький – крошечный – чуточный (или можно говорить: чутошный) – капельный – крохотный – микроскопический – мизерный – миниатюрный – игрушечный – мелкий – небольшой...

Вот как с ними можно создавать упражнения? «Придумайте два предложения, – говорим мы ученикам, – в которых эти синонимы не могут друг друга заменять: в одном один синоним, в другом – другой». Ну, например: Какой славный крохотный мальчик! Сказать мизерный или микроскопический мальчик уж никак невозможно. Посмотри, какие микроскопические эти противные бактерии! Сказать крохотные бактерии ни в коем случае невозможно. Вот ученик придумывает пока два предложения, он из этого перечня выбирает два слова и с каждым придумывает предложение так, чтобы заменить было нельзя.

А с другой стороны: У нас на этом выступлении был крохотный, микроскопический успех – одно и другое совершенно синонимичны. Сказать: У нас успех был крохотный, или: ...микроскопический – можно в равной степени.

Вот учитель дает пример, а дальше детишки сами придумывают. Вдалеке показался маленький, совсем игрушечный паровозик. Вот игрушечный и маленький здесь уместны. Мелкий какой картофель! Заменить одно на другое – мелкий на игрушечный – нельзя. Сказать игрушечный картофель в значении ‘мелкий’ невозможно. Надоели мне ваши мелкие споры! Можно сказать и мелкие споры, и игрушечные споры или разногласия.

Дети должны учиться тому, что слова-синонимы – они как бы занимают место на какой-то шкале: вот есть какая-то шкала синонимов, некоторые поближе друг к другу, их можно менять, некоторые, может быть, даже совершенно совпали, а другие очень далеко друг от друга, заменять их можно, но очень редко.

И так дети учатся тому, что язык имеет пространство: одни слова ближе, другие дальше... Можно задать вопрос: какие из этих синонимов очень близки – нарисуйте их на линии так, чтобы они рядом стояли. А какие очень далеки? А можете вы пополнить этот ряд? Вы дали детям записать группы синонимов – и даете на дом задание для размышления: а можете вы пополнить этот ряд? Ну, вот это у нас <слово> маленький, а можно взять любое другое. Ну, они найдут по словарям, вспомнят, что можно добавить карликовый, малюсенький, махонький (в просторечии), с булавочную головку – целое сочетание в значении ‘маленький’. Вот мы активизировали учеников, они придумывают синонимы, находят – вернее, не придумывают, а находят, ищут их.

Работа со словарями очень важна. У нас есть словарь синонимов под редакцией А.П. Евгеньевой. Хороший словарь, много раз издавался. И есть один маленький, но удаленький словарь. Н.Абрамов – инициал один, потому что это псевдоним. Н.Абрамов. Вот он только что был переиздан, одно из наших издательств его переиздало. А чем он хорош? А я бы сказал, тем, что он не научный. Там подобраны слова не те, которые более или менее близки, а иногда довольно далекие, но в каких-то контекстах сближающиеся. Много фразеологических выражений, выражения шутливые, выражения разговорные. Когда вы этот словарь – Н.Абрамов он называется, «Словарь синонимов и близких по значению выражений русского языка», вы возьмете – вот, наверное, наша библиотека его получила – он недавно издан, но все-таки несколько месяцев назад, – просто интересно читать: перелистываешь и видишь, как находчиво этот автор выискивал синонимы среди вот таких иногда не совсем литературных выражений – просторечных, иногда диалектных, шутливых и т.д. Ученикам его хорошо рекомендовать.

А можно спросить: какие слова являются непритязательными, может быть, даже просторечными, разговорными, словами интимных бесед, дружеских всяких словоизлияний, а какие являются нейтральными – их можно употреблять и в дружеской беседе, и в каком-то более или менее серьезном разговоре. Даются такие слова: смеяться, улыбаться, усмехаться, ухмыляться (это я как раз из словаря Н.Абрамова выписал), похваляться, осклабиться, скалить зубы, хохотать, гоготать, хихикать, прыснуть, фыркнуть, помирать со смеху, смеяться в кулак (фразеологическое выражение). Верно, интересно подобрано? Ну, вот ученики говорят: смеяться можно в любом тексте употребить, улыбаться можно в любом тексте. Можно докладную записку подать директору института: В то время, когда я серьезно отвечал на вопрос преподавателя, он улыбался? Вполне! А чего преподаватель улыбается, если студент серьезно отвечает? Но в серьезном рапорте, в докладе, в отчете нельзя употреблять слова ухмыляться, осклабиться, скалить зубы. Преподаватель может сказать: «А чего вы смеетесь?» – и ученикам, и студентам. Но вряд ли он имеет право сказать: «А вы чего осклабились?», «Эй, ты чего скалишь зубы?» – это для какого-то непринужденного, часто даже просторечного разговора. Хохотать, я думаю, находится опять-таки в пространстве языка. В докладной записке вы слово хохотать не скажете: «Когда я читал лекцию, Иванов все время хохотал». Нет, в докладной записке это не годится. Но, с другой стороны, это и не только для каких-то очень уж близких разговоров. Гоготать – просторечно: «Ты чего гогочешь?». Нехорошо. Хихикать – очень разговорно. Прыснуть – это для художественного произведения годится: «А все они как прыснут!» – очень наглядно. Фыркнуть – разговорно и для художественного произведения. Помирать со смеху и смеяться в кулак, т.е. тайком...

Вот, я думаю, если дать из словаря Н.Абрамова подбор синонимов, то ученики будут составлять предложения, в которых отразился бы стиль речи: если разговорное слово, то само предложение должно быть какое-то очень непринужденное, как будто рассказывают что-то в близком кругу. Вот пример из одного учебника:

«Прочитайте текст. Выберите из слов, поставленных в скобки, наиболее подходящее для каждого предложения, но так, чтобы эти слова в разных предложениях не повторялись». А предложения такие... (Это вы не записывайте, потому что это из учебника, который я на следующем занятии вам подарю. Вот в этом учебнике будет это упражнение.)

На спектакле в кукольном театре было очень весело. И мы все громко (хихикали, смеялись, хохотали). Ну, ясно, что хихикали не подойдет, потому что хихикали предполагает некоторую долю и ехидства или некоторую долю баловства. А если громко, то либо смеялись, либо хохотали.

Во весь голос Вова Бутузов... (смеялся, хохотал, хихикал, посмеивался), так что соседи на него зашикали. Ну, ясно, что не годится посмеивался – посмеиваться во весь голос нельзя, ясно, что он не хихикал, а либо смеялся, либо хохотал.

Он долго сдерживался, а потом как... (засмеется, захохочет, захихикает, прыснет) – все, кроме захихикает, подойдет.

Только Настя, как всегда, была серьезна и лишь изредка тихо... (смеялась, хохотала, хихикала) – ну не подойдет хохотала.

Из художественного произведения можно дать иногда пример, чтобы детишки подумали, в чем разница. Вот пример из одного художественного произведения. Писательница Татьяна Луговская, дочь известного поэта Владимира Луговского, вспоминает о своем детстве: «“Ма-а-ма! Меня обидели! – закричала она. – Вовка щипался за щеку и сказал, что на третье будет <рыбий> жир. Правда ведь, он все врет?” Мама отвечает: “Запомни раз и навсегда, Таня: Володя никогда не врет, он выдумывает, он выдумывает – сумей это понять, ты уже большая девочка. А если ты не отучишься фискалить, то действительно получишь вместо киселя рыбий жир”. После поразивших ее маминых слов Таня начала размышлять: “Что такое вранье, я знаю. Но как отличить выдумыванье от вранья? Нянька врет про Дадона? Про царя Дадона? Или выдумывает? А почему сказать про рыбий жир – фискальство, если это правда? Он же на самом деле сказал, что на третье у нас на обед будет рыбий жир. Я не врала, что он щипался за щеку. Почему же сказать: мама, я ушибла коленку – можно, и это правда, а что Володя щипался – это фискальство? Почему правда про себя – всегда правда, а правда про других – фискальство? Почему выдумыванье – это не плохо, а вранье – плохо? И спросить не у кого”».

Ну вот, с детьми можно рассуждать: что значит выдумывать? Вообще... верно ли, что повесть о бароне Мюнхаузене очень правдива? Я думаю, что учитель может настаивать на том, что повесть правдива. Изображен выдумщик, очень изобретательный, и про него правдиво рассказано, выдумщик так и должен рассказывать.

(Раздает листки.) Вот отрывок из Гоголя, который поражает своими богатствами синонимии: «О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, – он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о билиартной игре – и в билиартной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так, как будто бы сам был и чиновником, и надсмотрщиком».

Какое задание дается? Вот тут, внизу, написано: «Дается ученикам начало, а они по типу этого начала пусть продолжат».

Иван Семенович любил делать доклады и брался за любой доклад, если ему... – а дальше пусть дети продолжают: Если ему предлагали сделать доклад о посадке картофеля, хотя он сам никогда картофеля не сажал, он с удовольствием брался за такой доклад. Если ему вдруг давали задание сделать доклад о надоях молока, он, хотя корову видел только издалека, сейчас же обращался к слушателям с разъяснениями, как надо доить корову. Вот, значит, ученики по гоголевскому примеру составляют свое длинное-длинное, сложное предложение, где находят синонимы.

А второе предложение – надо сказать что-нибудь хорошее про Сему, чтобы о нем не было слишком плохого впечатления: Наш забавный, славный, талантливый Сема любит разносить (или повторять) слухи, при этом всегда что-нибудь прибавляет. Сказали ему, что курица снесла неправильной формы яйцо, – он сейчас же бегает и всем сообщает слух, что курица снесла кубическое яйцо. Вот здесь текст учителя кончается – это учитель дает, а дальше ученики сами придумывают синонимические обороты. Сказали ему, что один попугай знает много слов, – он сейчас же знакомым сообщает: «А у меня есть знакомый попугай...» – значит, сообщает – это синоним... знакомым сообщает, что у него есть попугай, который говорит на четырех языках, в том числе на португальском. Вот дети будут синонимические искать обороты со значением речи: сообщает, делает доклад, разносит слухи, всем рассказывает – вот этот синонимический ряд будет, так сказать, задан учителем.

Ну и, наконец, третья группа заданий, вы ее прочли: в чем задача изучения синонимов языка? Во-первых, показать его неимоверное богатство. Одно и то же можно высказать тысячами способов. А ученикам это очень важно, потому что язык учеников беден. Когда пишут свое сочинение (ну, при изложении повторяют, чтобы они запомнили), а в сочинении всегда будет: если разговаривают – говорит... говорит... сказал... говорил... сказал... – очень однообразно. А здесь дети учатся тому, что язык богат. А второе – что язык имеет пространство: то есть слова то ближе, то дальше друг к другу по значению. Есть какие-то оси синонимов.

Рискованное задание, но, может, оно все-таки годится: нарисуйте линию и расположите три-четыре слова, которые даете, так, чтобы более близкие по значению были точками обозначены более близко, а более далекие – подальше. Например, смеялся и хохотал будут где-то поблизости, а хихикал или прыснул – где-то подальше.

<Занятия, посвященные тематическим группам слов>

Обычно очень скучно проходят занятия, посвященные тематическим группам. Учитель дает задание: придумайте слова, которые называют разные виды спорта. Ну, ученики придумывают: хоккей, футбол, пятиборье и т.д. А что если это развить и дать ряд слов, в котором есть слова, относящиеся к спорту? Значит, задание: записать ряд слов и подчеркнуть слова, которые относятся к спорту. Начать хорошо с такого слова, которое приведет учеников в удивление, потому что оно явно к спорту не относится: борода... хоккей (слово полезное, потому что это и правописание, чтобы с двумя к писали)... сирень... футбол... стадион... промокашка... пловец... (у учителя всегда на уме орфография: пловец очень важен, потому что пусть пишут о, предупредить надо, чтобы писали о) ... гитара... пятиборье... Вот о гитаре может быть целый разговор. Один скажет: а если это конкурс, когда соревнуются в исполнении песен, – спорт или не спорт? Учитель скажет: нет, это все-таки конкурс, но не спортивный, а артистический, так что гитара не относится к спорту. Пятиборье... троллейбус (для смеха надо ввести)... теннис... суматоха (для спора)... кукушка... тренер... спартакиада (для орфографии хорошо; <в этом слове> только а есть, хотя, казалось бы, спорт, и ученики готовы написать спОртакиада – ан надо с а!)... Олимпийские игры – ну и так далее. Кончить надо словом обоняние или одеяло – для того, чтоб было смешно.

Река, озеро, ручей, родник. Это тематическая группа слов. Входит ли в этот ряд водопровод? Ученики сидят, думают. Учитель начинает рассказывать сам: «Если в этом ряду есть – вот мы продолжим этот ряд: река, озеро, ручей, родник... ак-ве-дук – мост, по которому течет вода для жителей города (обогащаем словарь учеников!), канал, арык, – значит, этот ряд включает искусственные источники воды, – тогда, наверное, в него войдет и водопровод. А если таких слов нет, то все источники естественные – и водопровод не входит.

А что это означает? Это означает, что слова относятся друг к другу. Задано одно отношение между словами – и водопровод вошло в эту группу. Задан другой ряд слов, с другими отношениями, – и слово водопровод не входит в этот ряд.

Например, арбуз. В какие тематические группы входит? И в зависимости от этого: какой оживлен в них признак? Арбуз, дыня, тыква, баклажан, кабачок... Тематическая группа – «названия растений и их плодов». Значит, этот ряд оживляет одну сторону этого слова.

Арбуз, мяч, Земля (с большой буквы), апельсин, глобус, горошина... – оживлен другой признак: «шарообразность». Арбуз, папоротник, изумруд, ель, трава, зеленка (знаете, от порезов: так вот, когда побреется безопасной бритвой – потом тюк зеленкой! – и ходит весь день зеленый) – называются «зеленые предметы». Арбуз, пирожное, варенье, яблоко, конфеты – называются «вкусные предметы». Можно сказать научно: «предметы, которые годятся для десерта», но детям лучше сказать на их детском языке: видите, это все вкусные предметы, и арбуз вкусный.

Значит, тематические группы не совсем бесполезные для того, чтобы понять, что язык – это отношение. Вставили в один ряд данное слово – и оживили в нем одно значение, вставили в другой ряд – и оживили в нем другое значение.

А еще можно взять себе в помощники стихи. Вот, например, Берестов, стихотворение «Гербарий»:

С удивлением гляжу на гербарий:
Медуница с иваном-да-марьей,
Грустный ландыш с веселою кашкой
И фиалка с высокой ромашкой.
Мать-и-мачеха с чертополохом,
Лук гусиный с мышиным горохом
На одной расцветали опушке,
И не знали они друг о дружке.
Дождь осенний за окнами хлынул –
Я сухие растения вынул,
Положил на листы полукругом –
И цветы познакомил друг с другом.

Задание такое: найдите слова одной тематической группы – ну, названия растений.

Учитель – Плюшкин, учитель – скопидом: учитель имеет несколько торбочек, в которые он кладет свои запасы. Вообще у учителя – я уже, по-моему, об этом говорил – два внимания. Одно внимание – читает художественное произведение и языком щелкает, головой мотает: «Ах, до чего замечательно! Ну и чудесный же писатель этот, предположим, Паустовский, этот Бунин, этот Набоков» – и так далее. А работает там у него фонарик, педагогический фонарик горит: «Как здорово прилагательные качественные тут сочетаются, так что очень интересно!». Сейчас же на бумажку выписывает – и в торбочку. У него получается особая торбочка: интересные примеры для изучения прилагательного. Вот я думаю, что такие стихи подбирать, которые годятся для тематических групп (и на другие, конечно, темы) – это очень интересно. Годится. Вот.

<Как надо работать со словарем>

Сейчас я хочу вам показать, как надо работать со словарем. Это очень трудно. Правда, есть богатые школы, в которых в школьной библиотеке есть словари. Там вы берете на урок десять словарей, по два, по три ученика вокруг словаря – и работаете. Есть школы небогатые, но некоторые ученики богатые. Просить их надо принести словарь – и вокруг словарей группируете группы. (Раздает перепечатанную статью из Словаря Даля).

Значит, работа над словарем. Вначале вы рассказываете немножко о словаре Даля, о Дале. Ну, о Дале везде прочесть можно, а о Словаре рассказываете. «Вот, дети, любите словарь, – говорите вы с надрывом в голосе, – словарь – это счастье и удовольствие». Когда вы устали и не можете читать, скажем, сложный филологический труд, открываете словарь – и отдыхаете. Что за Словарь Даля? Не утомляя, надо коротко сказать: Даль был писатель, это был художник, художник слова. Он видел слово образно, он любил слово поворачивать его художественными сторонами. Поэтому у него много пословиц, поговорок. Любил народную речь, любил народный быт, поэтому по его Словарю можно даже глубоко познать народный быт.

Ну вот, давайте почитаем с учениками Словарь Даля. Слово вода. Буква ж. Надо учить, что обозначают всякие обозначения. В Словаре Даля грамматические обозначения минимальны, скупы. Ну, <почему стоит буква> ж, не надо подсказывать, пусть дети сами догадаются. Загадка легкая, тут лес рук поднимется, они вот так вам с первой парты будут рукой мотать перед лицом – если вы будете преподавать более или менее маленьким. В 10-м классе они, конечно, ведут себя чинно-благородно, а в 1-м классе: «Я, я, я скажу: это женский род!». Хорошо, они проявили свою догадливость.

И дальше смотрите, как Даль определяет воду, – вот слова художника: «стихийная жидкость». Вы даже можете сказать: ну разве это годится для словаря – что значит «стихийная жидкость»? Однако посмотрите, как это метко: «стихийная жидкость»! Это ведь можно действительно сказать: разные есть жидкости, но только про воду можно сказать: «стихийная жидкость». Скипидар – это жидкость, но можно ли сказать: «скипидар – стихийная жидкость»? – да ни боже мой! Капли Боткина – это жидкость, но можно ли сказать, что это «стихийная жидкость»? Ни в коем случае! Только про воду можно сказать «стихийная жидкость». Это значит – меткость. Он художественно определил слово. Я хотя очень люблю Словарь Ушакова, но ни в жизнь бы Ушакову не догадаться, что вода – это «стихийная жидкость»!

А на самом деле: вода – это снег обвалом идет, стихия; море бушует – стихия; прилив – луна притягивает воду – прилив, бьет в берег стихия! Конечно, только вода есть «стихийная жидкость». Ведь определение надо дать такое, чтобы оно только к этому объекту подходило.

А дальше опять <говорит> художник: ниспадающая. Это не слово обычного словаря. Если вы возьмете любой словарь, то можно сказать: только в Словаре Даля будет это поэтическое слово: «ниспадающая в виде дождя и снега, образующая на земле родники, ручьи, реки и озера, а в смеси с солями – моря. Кипящая вода обращается в пар, мерзлая образует лед. Испарения водяные – влага, мокрота, сырость – наполняют мироколицу...».

Тут надо сказать, что Даль любил иногда свои слова выдумывать: он не только хотел толковать слова, но и обогащать русский язык. Вот это, значит, детишкам надо объяснить. Мироколица – это слово, придуманное Далем, вы его нигде не встретите. Но удачное слово, это мир, который в то же время околица: вокруг нас, около нас.

«...В виде облаков, тумана, росы, дождя, снега…». Но здесь опять продолжается рассказ о Дале. Вы должны сказать, что он любил сообщать тематические группы. Вот это тематические группы: родники, ручьи, реки, озера, пар, лед, влага, мокрота, сырость – это хорошо и для учеников, чтобы дать им задание такое: а ну-ка найдите тематическую группу.

«Едва ли не все жидкости в природе содержат в себе воду, твердые тела ею большей частью проникнуты; сама она состоит из двух газов: водорода и кислорода». Дальше идут вертикальные две линии – и начинается толкование разных специфических, необычных значений. Что такое вода? Ну, надо обратить внимание учеников: мы говорим о хорошем у Даля – и говорим и о плохом у Даля – что у него значения обычно даются навалом: он не разграничивает, что ближе по значению, что дальше. Вдруг – после этого общего значения – идет очень частное диалектное, архангельское: вода в архангельском говоре означает «время от самой малой до самой полной воды, между приливом и отливом, около 6 часов». – Значит, значение диалектное. Стоять целую воду – «выжидать прибыль или убыль».

И дальше идет объяснение фразеологических оборотов. «Большая вода. Росшива семи вод – т.е. семь лет служит на воде. Матерая вода. Сочная, жирная вода...» Вы рассказываете обо всех, читаете статью Даля и рассказываете обо всем этом, сами ликуя и упиваясь богатством и диалектов, и литературного языка...

«Плыть по воде. Вода минеральная, целебная, кислая, щелочная, соленая, горькая, железистая, серная». Дается толкование. И смотрите, Даль-то себя как проявляет! Найдите: «Послали лечиться на теплые воды – попал в немилость». Значит, иронически: про Ивана Федоровича, которого сократили или перевели на более низкую должность – «послали лечиться на теплые воды» – разговорное ироническое.

Ну, специфическое новое значение: «... // вода, в драгоценных камнях, игра, блеск, чистота и прозрачность. Употребляется в том же значении отлива, игры цветов относительно тканей и пушного товара. Алмаз первой, лучшей воды // У воров, мошенников вода то же, что в играх крик огонь! или горит! – т.е. берегись, беги...».

Вы должны увлечь Словарем Даля учеников. Между прочим, один учитель мне рассказывал, что после того, как в классе занимались словарями, девочка пришла домой и говорит: «Ты мне на именины подари словарь Ушакова». Это – торжество учителя!

Теперь словарь Ушакова. Это серьезный словарь, там очень ограничен диалектный материал. Но смотрите, чем он хорош и почему по-своему прекрасен. Какая точность определения! Первое значение (значения уже нумеруются – главное значение, второстепенное – они расположены в порядке: дается пространство значения. «Только ед. ч.». Обратите внимание, какое богатство здесь грамматических характеристик: в этом значении только единственное число! «Прозрачная бесцветная жидкость, которая в чистом виде представляет собой химическое соединение кислорода и водорода». Дальше идут примеры. Детишкам надо объяснить, что само слово вода <в примерах> в именительном падеже заменяется буквой В. «Дождевая, морская, колодезная, жесткая, мягкая В. и т.д. В этой местности нет воды».

Второе значение: опять «только ед. Водная поверхность...». Такое детальное дробление значений ни в жизнь бы Далю в голову не пришло: он, как художник, берет краски, он берет то, что бросается в глаза, и умеет это красочно разъяснить. А тут – понятийная тонкость. «...Путешествие по воде» (это примеры идут). «Ехать водой». В этом значении – оттенки. Вы увидите, какая тонкость разграничения у Ушакова! И надо детям сказать, что это тончайшие смысловые разграничения. У этого значения есть маленький оттенок: «уровень водной поверхности: высокая В., низкая В.».

Следующий оттенок значения: «течение» – и в скобках: «областное и специальное» – т.е. у моряков: «Плыть против воды». Наконец, значение, которое, я думаю, большинство из нас не знает (вот я не знал), третий оттенок значения: «Путь, по которому идет гоночное судно, спортивное: Въехать в воду противника». Я даже думаю, ученикам неплохо дать такое задание: а придумайте предложение, где так используется значение вода: «Мишка, ты, мол, в мою воду не въезжай!». Это два спортсмена – значит, один не должен мешать другому.

Третье: «только множ.», указывается ударение: воды. Пусть ученики знают, что словарь Ушакова – руководитель в отношении ударения. «Пространства, покрытые водой: реки, озера, болота. Книжн. геогр. Внутренние воды. Леса и воды государственного значения». Ученики не знали такого значения – вы обогащаете их словарь.

Четвертое: «только множ.». То было «только единственное», здесь «только множественное». «Струи, волны моря, реки: поэтическое». Вы же прочь теките, воды (Пушкин). Тень олив легла на воды (Пушкин). Как в море льются быстро воды, так в вечность льются дни и годы (Державин). Надо обратить внимание детей, что Пушкин – главный герой словаря Ушакова. Конечно, это очень хорошо, потому что, во-первых, они еще раз вспоминают Пушкина. Ну, хорошо, если кто-нибудь из детей – ну, в пятом классе вряд ли, а в десятом возможно – вспомнит, что тень олив легла на воды, – это из замечательного стихотворения «Для берегов отчизны дальной»:

Где тень олив легла на воды,
Уснула ты последним сном.

Значит, вот: герой словаря Ушакова – Пушкин. А также Лев Толстой.

А.С. Пушкин. Автопортрет

Пятое. «Водам и т.п.» – значит, другие падежи тоже с ударением на первом слоге. «Напиток минеральный, газированный или фруктовый, обычно с определением: сельтерская вода…» – и далее целый ряд. «Пить воды. Лечиться минеральной водой».

Шестое. «Только множ. Ударение: водам и т.д., водам – устарелое». Смотрите ударение: «на воды» – ударение на предлоге. «Целебные минеральные источники; курорт с минеральными источниками. Кавказ богат минеральными водами. Лечился, говорят, на кислых он водах. (Грибоедов)». – Раз дается архаическое ударение, всегда дается пример – из русской поэзии.

Седьмое. «Только ед. Многословие при бедности мысли». У Даля <такого значения> нет, то ли потому, что этого выражения еще не было, то ли потому, что говорили лаконично, и в этом я сомневаюсь: в XIX веке говорили иногда очень пространно. Ну, наверное, такого выражения не было: у него в докладе много воды. А вот, значит, появилось. «Разг. Ирон. В докладе его много воды».

И восьмое. «Только ед.». «Качество драгоценного камня, определяемое степенью чистоты и игры». А дальше – то, что у Даля было рассыпано, а в словаре Ушакова собрано в конце. «Воду толочь...» Ну, я не буду толкования читать, а буду просто читать... ...Как в воду опущенный – «имеющий унылый вид»... Концы в воду... Водой не разольешь. Как с гуся вода – неодобр. разг. – «кому-то безразлично, нипочем, не производит никакого впечатления». Видно, тебе все как с гуся вода: иной бы с горя зачах, а тебя еще разнесло (Тургенев). Искусство примера! Ну вот, целый ряд: Чистой воды – перен. – «самый настоящий, в полной мере». Он скептик чистой воды...

Значит, показать, что этот словарь изумительно замечателен – чем? – точностью определений. А он не меньше, чем Даль, показывает богатство речи. Оттенки отслаивает. Значит, это словарь не образного представления, а интеллектуального, точного разграничения слов.

Ну, я взял статью Вода, но ведь там есть слова, которые очень требуют иногда именно углубленного осмысления, – все их значения разграничиваются.

Я бы хотел оставшиеся у меня 5 минут посвятить рассказу о Дмитрии Николаевиче Ушакове как составителе этого словаря.

Поскольку он имел дело с чиновниками, у него был один козырь: у Ленина, судя по воспоминаниям, была такая мысль – составить для народа словарь. И Ленин ее повторял. И Ушаков как сел на этот <...…>: «Ленин нас учил, что необходимо…... Ленин выдвигал требования...…» — и на самом деле добился, что был создан коллектив под его руководством, где такие большие ученые, как Григорий Осипович Винокур, как Борис Викторович Томашевский и многие другие, составляли этот словарь. Составлять приходилось в страшно сложной обстановке. Ну вот, расскажу вам один эпизод.

Ежовское время. Идет второй том словаря. Там прилагательное ежовый – это притяжательное прилагательное. Ежовы колючки. Ежова нора. Притяжательные прилагательные – так же, как Петров, Сидоров и так далее, отцов – с суффиксом -ов-. Ну, они <составители словаря> дали фразеологизм ежовы рукавицы. Истолковали его: «держать в ежовых рукавицах – держать строго, жестко». Получают верстку. Что такое верстка? Это означает, что количество строк уже нельзя менять: это набрано. Гранки – это можно еще переставлять со страницы на страницу, а верстка – это вот уже в рамку взято. И сколько строк есть – ни больше ни меньше. И они читают...

А дело в том, что комиссаром этого словаря был чиновник партийный, чекист, крупный довольно чиновник Волин. И он стоял над Ушаковым. Ушаков должен был все согласовывать с Волиным. А Волин не должен был ничего согласовывать с Ушаковым и вставлял <свое>. И они читают: – боже мой! – «Держать в Ежовых рукавицах – по имени (с большой буквы!) Сталинского наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова»! И это в том случае, когда ежовы рукавицы, как вы помните, есть уже в «Капитанской дочке»! Вот.

Сергей Иванович Ожегов вспоминал (он был в среде составителей словаря, а потом составил свой, однотомный, на основе ушаковского). Ожегов говорит: «Я ведь помню этот ужасный вечер. Стало смеркаться. Мы все сидели там – шесть человек составляли словарь – мы сидели совершенно убитые, потому что ничего уже сделать нельзя. Потом Ушаков встал, сказал: «Никто не скажет: Волин дурак, скажут: Ушаков дурак», – и он вычеркнул все это и какие-то еще нашел там примеры, иллюстрации... Вот надо ученикам сказать, что примеры, которые приводятся, называются иллюстрациями, а то на экзамене скажет ученику учитель: «А какие иллюстрации в этой статье?». А он скажет: «А никаких картинок нет!». А иллюстрации – это цитаты всякие, и ученик должен это знать. Ну вот: <Ушаков> и забил это место какими-то иллюстрациями, так что строчек получилось то же самое число.

Через некоторое время бедного (а может быть, богатого, потому что он душевно богат был) Дмитрия Николаевича вызывают в Наркомвнудел вместе с Ожеговым как его первым заместителем. «Нам стало известно, – говорит следователь, – что вы вычеркиваете в словаре имя, – тут он напружился и сказал: – Сталинского комиссара внутренних дел Николая Ивановича Ежова! Зачем вы это делаете?» И Ожегов рассказывает: «Я, говорит, не знаю, в эту минуту ему <Ушакову> пришла блестящая мысль или он заранее переиграл все возможные <…> со свойственной ему сдержанностью и достоинством: «У нас есть строгая инструкция: в тексте словаря, в разъяснениях упоминать только классиков марксизма-ленинизма: Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин». Тогда следователь (я так думаю, что он немножко струхнул: сует Ежова рядом со Сталиным, хотя это делать строго запрещено, <т.к.> Сталин окружен безвоздушным пространством) сказал: «Ну, тогда у меня вопросов больше нет», – и подписал ему (им двоим) ордер на выход.

А это ведь могло напугать. Рассказывают, когда Щербаков приехал в какую-то <военную> часть. Ну и командир части, желая... (А кто был Щербаков? Щербаков – это был начальник Политуправления всей Советской – тогда Красной – Армии. Это была величина, это небоскреб был!) И желая, очевидно, оказать ему почет, комиссар сказал: «Вот, наши руководители: товарищ Щербаков, товарищ Сталин…». Щербаков побледнел и закричал: «В другом порядке, в другом порядке!». Потому что освежуют, если окажется, что он себя выдвигает выше Сталина. Так что если сказано: упоминать только Сталина, следовательно, <...>.

Это был блестящий ход, я бы сказал, это был ход гроссмейстера.

Ну вот. И через тысячу опасностей он провел словарь. «Почему <в словаре> аналой? Это церковное слово». Не поведя ухом (это уже не со следователем, а просто при обсуждении) выдает цитату из Пушкина и говорит: «Они должны понимать Пушкина или нет?» – «Пожалуйста, аналой разрешаем».

Вот так он провел через тысячу шлюзов, через пороги – не шлюзы, а через пороги – этот словарь. Спасибо Дмитрию Николаевичу Ушакову!

1 ноября 1995 г.