ЖИЗНЬ ЯЗЫКА

А.В.СУПЕРАНСКАЯ,
г. Москва

Модное г^х

«Почему в Москве так распространилось г^хаканье? – спросила меня приятельница, вернувшаяся из-за границы. – Уж не поменялась ли литературная норма?»

Нет, норма не поменялась, а мы, привыкшие к интернациональному окружению, спокойно воспринимаем и оканье, и г^хаканье, и многие другие отклонения от норм литературного русского произношения. И тут же вспоминаю: а ведь один мой знакомый, до недавнего времени произносивший [г] взрывное (так называется нормативное русское г), вдруг начал произносить [г^х] фрикативное, на манер украинского. Да он ли один? В чем тут дело?

По нормам современного русского литературного языка фрикативное [г^х] принято лишь в нескольких словах: Бога, Господи. В именительном падеже в слове Бог конечная согласная оглушается. У того, кто не произносит здесь [г^х], при оглушении получается [бок] (что неверно). Если он произносит [г^х], то в именительном падеже звучит [бох^х]. Допускается [г^х] в словах благо, благодать, Господь, т.е. в словах возвышенных, а также в междометиях ага, эге, угу, ого.

По воспоминаниям моей бабушки, в XIX веке [г^х] считалось принадлежностью высокого стиля литературного языка и рекомендовалось при декламации стихов. Оно же произносилось в заимствованных словах и именах собственных на месте орфографического [г], заменявшего иноязычное аш (h, H). Отсюда многочисленные традиционные написания типа Ганс, Гейне, Гюбнер, Гудзон, Гаттерас и т.д. Подразумевалось, что их будут произносить через [г^х], т.е. достаточно близко к оригиналу.

Сейчас, когда эта норма утрачена, многие иноязычные имена и географические названия переделываются: орфографическое г в них заменяется на х: Ханс, Хаттерас.

Так почему же происходит «оживление» [г^х] в исконных русских словах? Причин несколько.

Прежде всего к звуку [г^х] обращаются во избежание неверного понимания. Русское г – краткое и слабое. В беглой речи его бывает трудно распознать. Там, где необходимо сохранить точное написание, многие диктуют [г^х]. Так, один мой товарищ по фамилии Тагунов всегда диктовал ее по слогам: Та-г^ху-нов, чтобы не перепутали с Табуновым или Токуновым. Так же многие диктуют свою фамилию при записи как Г^хусаков, Батаг^хов и т.п., потому что [г^х] отчетливее слышно и его трудно спутать с каким-то другим написанием.

В 1950-е годы известные русские языковеды А.А. Реформатский и С.И. Ожегов обсуждали проникновение ненормативного [г^х] в речь «нег^хакающих» людей, отмечая, что молодежь тех лет часто использовала [г^х] как особо выразительное, эмоционально окрашенное, например, в таких выражениях, как У, г^хад!, Хорош г^хусь!, Экая г^хадина!

А.А. Реформатский объяснял такое употребление [г^х] не просто экспрессивностью самого этого звука, а тем, что звук этот принадлежит иной речевой системе. На фоне нормативной русской фонетики со взрывным [г] включенное в отдельные слова [г^х] придает им особую выразительность. О том же писал Н.В. Юшманов: «Просто грузди в обычном северном произношении нисколько не впечатляет... Если же сказать г^хрузди в южнорусском произношении, но среди севернорусской речи, то фонетическая разница впечатляет, ибо северно-руссы так не говорят».

Наконец, есть и еще одна причина. Человеку свойственно перенимать манеры, в том числе и речевые, тех, с кем он часто общается и кого считает «главнее» себя. Некоторые люди меняют привычное ударение в знакомых с детства словах, чтобы «не противоречить» начальству. То же происходит и со звуком [г^х]. В течение длительного времени среди людей, принадлежавших к высшему руководству в нашей стране, было немало выходцев из южнорусских областей, для которых [г^х] было естественным. Их ближайшее окружение из числа северян подхватывало такое произношение, а вслед за ними начинали говорить [г^х] и многие другие, считая это более правильным, авторитетным.

Но человек нелегко расстается с произносительными навыками, усвоенными в детстве. Так происходит и с теми северянами, которые недавно усвоили г^хаканье. Они произносят [г^х] в тех словах, которые часто слышат от своего руководства: г^ховорю, предлаг^хаю, сохраняя [г] в более редких, не задействованных в служебных разговорах словах.

Возвращаюсь к своему знакомому, о котором шла речь вначале. Он стал г^хакать после длительного конфликта с начальством, из которого он вышел победителем, но с изменившимся произношением. Кстати, у него г^хаканье неполное. Он спокойно скажет Галя, Гена, угловатый, но: Я тебе г^ховорю, Пог^ходи! Он мне уг^хрожает.