ИНФОРМАЦИЯ
На вопросы нашей газеты отвечает
главный редактор журнала «Наше наследие»
Владимир Енишерлов
1. Помните ли Вы, как Вас учили русскому языку в
школе? Если да, то что особенно запомнилось? 2. Не
припомните ли Вы какие-нибудь случаи, смешные,
печальные, досадные или еще какие-нибудь, в
которых проявились специфические особенности
нашего языка?
3. Всем известны слова И.С. Тургенева о
великом, могучем, правдивом и свободном русском
языке. Как по-вашему, значат ли эти слова
что-нибудь в наше время? Имеют ли они для Вас
живой смысл?
4. Указом Президента 2007 год объявлен Годом
русского языка. Если Вам это известно, как Вы к
этому относитесь?
5. Что бы Вы хотели сказать нынешним учителям
русского языка и литературы? |
1. Я очень давно учился в школе – в середине
прошлого века. Это была самая обыкновенная
мужская московская средняя школа № 46,
находившаяся в переулках между Арбатом и
Кропоткинской улицей (ныне Пречистенкой). Жизнь в
послевоенной Москве была тяжелой, и трудно было
ожидать от тогдашних учителей каких-то
педагогических взлетов и методических отличий, а
от учеников – особых достижений. Но и тогда среди
наших учителей было несколько замечательных,
например учительница истории Е.В. Шолохова и
ныне здравствующая З.А. Блюмина, впоследствии
известный московский педагог-словесник, а тогда
совсем еще молодая женщина, немногим старше
своих буйных воспитанников. Так вот, именно Зоя
Александровна умела научить нас достойному
отношению к книге, к тексту, к языку и классике, к
современной литературе (хорошей). А вызвав у
ребят интерес к чтению, она тем самым учила
чувствовать, понимать и ценить русский язык.
Лексика улицы, коммунальных квартир (почти все
мои товарищи по школе жили в типичных московских
коммуналках) действительно облагораживалась на
наших уроках словесности языком Пушкина,
Толстого и т.д. – и именно в этом, по-моему, было
главное в нашем тогдашнем гуманитарном
образовании. Русскому языку нас учили на
примерах классиков. А так как учили хорошо, не
равнодушно – то и осталось это у многих навсегда.
Конечно, очень многое зависело от семей, в
которых мы жили. В этом смысле мне, например,
повезло. В нашем доме сохранилась неплохая
библиотека, в семье бытовали какие-то культурные
и литературные традиции, и мне было легче, чем
многим моим соученикам воспринимать не всегда
простые уроки словесности, которые увлеченно
вела наша молодая учительница. Кстати, так же
любил уроки литературы и мой, увы, ныне покойный
товарищ Александр Рыбаков (сын писателя Анатолия
Рыбакова), будущий журналист и литератор. У него
оказался какой-то, видимо, врожденно обостренный
интерес к литературе и языку. Другим нашим
одноклассникам было, кажется, сложнее, но
характерно, что, изредка встречаясь и вспоминая
былое, мы всегда одним из первых произносим имя
З.А. Блюминой – талантливого педагога,
научившего многих не только грамоте, но и умению
читать книги.
2. Не так давно в журнале «Наше наследие» мы
проводили круглый стол на тему «Как России войти
в Европу и остаться Россией». На этой дискуссии
грустно было услышать справедливые слова
известного искусствоведа, театрального
художника, историка моды А.Васильева, долгие годы
прожившего во Франции. «Вы не уважаете себя, свой
язык, свою культуру, – заметил он. – Пройдите по
Тверской, Новому Арбату, другим московским
улицам. На каком языке они говорят? Что это за
бесконечные “кофе-хаусы”, “пиццы-хаты”,
“хот-доги”, “котлеты-хаусы” и т.д. и т.п. Такое
отношение к родному языку, как в Москве,
невозможно ни в одной столице цивилизованного
мира». Конечно, здесь речь идет о слепом,
безвкусном заимствовании или неправильном
употреблении часто малопонятных нашим
горе-бизнесменам слов, рождающих уродливые,
чуждые духу нашего языка словосочетания, как,
например, «Барвиха-хиллз», «Найт-шоп в деревне
“Грязи”», «Рюмочная “Гоголь”», «Казино
“Александр Блок”» и т.д. и т.п. К сожалению, все
большее распространение в нашем обществе, в так
называемой «элите», в печатных СМИ и на
телевидении приобретает блатная лексика.
Конечно, этому есть свои весьма конкретные
объяснения, но то, что она начинает уже
восприниматься многими как норма, не может не
огорчать.
Очень настораживает появление в русском языке
новых слов-паразитов, таких, как «типа», «блин»,
«как бы» и т.д.
Безусловно, надо стараться не проходить мимо
этого языкового безобразия, мы должны беречь
русский язык, сопротивляться его искажению,
упрощению и обезличиванию. Трудно сказать, даст
ли это сопротивление какой-либо эффект. Один мой
родственник, учитель-словесник старой закалки,
постоянно возмущался всякого рода неправильными
словоупотреблениями и, найдя ошибку в
какой-нибудь газете, непременно писал в редакцию
негодующую отповедь. Как-то ему попалось в
«Учительской газете» неправильное толкование
слова «зга», и он отправил в газету эпистолу с
объяснениями этого слова по Далю. Через
некоторое время из редакции пришел ответ:
«Уважаемый Константин Кононович! Вы прав. <…>»
3. В этом стихотворении И.С. Тургенева, кстати
самого «европейского» из русских писателей XIX
века, есть не только блестящее определение
русского языка как «великого, могучего,
правдивого и свободного», но и ключевая,
актуальная и для нашего времени фраза: «Не будь
тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего,
что совершается дома?». Русский язык – вот
национальная идея, которую не надо искать и
разрабатывать. Именно русский язык объединяет
население нашей страны в народ, нацию, и
пренебрегать этим мощнейшим фактором по меньшей
мере безответственно. А как язык общения людей на
так называемом «постсоветском пространстве»
русский язык и вовсе незаменим. Поэтому так глупо
и недальновидно притеснение русского языка в
некоторых бывших республиках СССР.
4. А еще объявлены Год ребенка, Год Китая,
наверное, еще какие-то «годы». Но вот прошла уже
четверть Года русского языка, а я что-то не слышал
о серьезных, реальных действиях властей
предержащих. Боюсь, что превратится этот «год…»
в обычную чиновничью кампанию с одной-двумя
показушными зарубежными акциями, да и только.
А в это время на краю гибели оказались
прекрасные издания, связанные с культурой,
литературой, языком. Я даже не говорю о ничтожных
тиражах и вынужденно высоких ценах на
специальные журналы, недоступные многим, в том
числе учителям-словесникам. Само существование
их под угрозой, например, такой отличный журнал,
как «Вопросы литературы», испытывает наряду с
другими подобными изданиями жесточайший
финансовый кризис. Кстати, как раз в этом журнале
замечательный литературовед И.Г. Ямпольский
вел свое знаменитое «Revue de bevues», заметки о
встреченных им языковых ляпах и оплошностях в
печати, на радио и телевидении. Все как огня
боялись попасться в «Воплях» на перо
Ямпольскому. Это было настоящее дело по защите
русского языка. Так вот в этот самый Год русского
языка можно было бы помочь и «Воплям», и другим
задыхающимся культурным издательствам и
редакциям, а не собирать никому не нужные форумы
и съезды, которые, конечно, будут запланированы
нашей бюрократией от образования и культуры.
5. Учите своих подопечных так, чтобы они поняли
красоту и полюбили русскую литературу, книгу,
чтобы в наш компьютерный век они научились
ощущать значение хорошего текста, на каком бы
носителе он до них ни доходил. А самим
учителям-словесникам я хотел бы пожелать
внимательно следить за новинками нашей
филологической науки, публикациями и книгами,
ибо настоящий учитель, как и врач, должен сам
постоянно учиться. |