БИБЛИОТЕЧКА УЧИТЕЛЯ

Последнее обращение А.М. Пешковского
к учителям, или Загадка истории
русской лингводидактики

Задачи портретной серии
«Библиотечка учителя»

Пять лет назад в рамках нашей «Библиотечки учителя» была начата особая серия, которую можно назвать «портретной».

В предисловии к первой публикации, озаглавленном «Портрет русского языка в “Библиотечке учителя’’», говорилось, что редакция планирует «собрать для наших постоянных подписчиков систематические описания всех аспектов русского языка, изучаемых или затрагиваемых в школьном курсе...». Сообщалось, что отбираться для серии будут «не методические пособия к конкретному учебнику, а не зависимые от учебников описания русского языка, адресованные специально учителям или по крайней мере написанные доступно для них» («Русский язык»,
№ 25, 26/2002. С. 8).

В совокупности публикации «портретной серии» должны были стать вторым эшелоном методического обеспечения повседневной работы школьных учителей-русистов, помогая им тогда, когда принятый учебник и пособия к нему почему-либо не позволяют осветить ту или иную тему, увлечь ею класс, ответить на вопросы ребят.

Предыдущие публикации
портретной серии

Вступлением в серию стал энциклопедический очерк М.В. Панова «Русский язык», единственный в своем роде опыт синтеза, охватывающий и современное устройство, и историю языка. То был панорамный вид, «общий план». За ним должны были последовать «крупные планы» – очерки отдельных аспектов структуры или сторон жизни русского языка.

Систематическому освещению истории русского языка еще до начала портретной серии были посвящены первые шесть выпусков «Библиотечки учителя» в 1996 г., отданные прославленной книге Г.О. Винокура «Русский язык»¹. Поэтому «крупные планы» в серии решено было начать со структуры современного русского языка.

Первой, естественно, стала морфология. Выбор пал на «Морфологию» В.Н. Сидорова из его совместного с Р.И. Аванесовым «Очерка грамматики русского литературного языка» (М., 1945). Наша газета осуществила первое почти за 60 лет переиздание этого классического пособия, непосредственно предназначавшегося для школьных учителей. Публикация потребовала 9 выпусков (XLVII – LV) «Библиотечки учителя» и была с интересом и благодарностью принята читателями².

Почему редакция медлила
с выбором очерка синтаксиса

После морфологии очевидным образом следовало дать что-либо столь же питательное о синтаксисе русского языка. Двухгодичный перерыв между окончанием публикации «Морфологии» В.Н. Сидорова и нынешними выпусками «Библиотечки учителя» показывает, как непросто было редакции произвести выбор.

Эти затруднения могут вызвать недоумение. Ведь во всей отечественной синтаксической литературе есть только одно сочинение, соединяющее полноту охвата русского синтаксиса и глубину трактовки с доступностью «для большой публики» и занимательностью, – знаменитый «Русский синтаксис в научном освещении» Александра Матвеевича Пешковского.

Научные достоинства этой книги засвидетельствованы отзывами крупнейших отечественных лингвистов от Л.В. Щербы («сокровищница тончайших наблюдений над русским языком» – 1928) до Ю.Д. Апресяна («лучшее введение в синтаксис русского языка» – 2001). А о востребованности у широкой аудитории лучше всего говорят переиздания. Последнее, 3-е издание, подготовленное автором, увидело свет в 1928 году. После его смерти вышло еще шесть (!) изданий: три в совсем не благосклонных к лингвистике тридцатых годах, одно сразу после начала оттепели в 1956 г. и сразу два в 2001 г. (издательства так торопились опередить друг друга, что оба обозначили свои перепечатки как «8-е издание»). Ни одна книга о русском языке (не считая, конечно, словарей и школьных учебников) не издавалась так часто.

Почему же наша редакция не остановила свой выбор на книге Пешковского? Вопрос, как ни странно, в доступности этой книги как целого. В каждой части своей она написана ясно и увлекательно. Но объем ее в два с лишним раза превышает суммарный объем «Очерка» Аванесова и Сидорова (т.е. «Фонетики» и «Морфологии», вместе взятых). При всей популярности изложения охватить «по Пешковскому» систему русского синтаксиса сможет лишь тот, кто будет не просто читать, а специально изучать его книгу. Вряд ли это по силам большинству учителей, и без того перегруженных повседневными школьными заботами.

К тому же после коренной переработки «Русского синтаксиса…» для третьего издания (а именно оно стало выражением последней воли автора, итогом эволюции его взглядов) книга стала менее подходящей для школьного учителя. Возникший непосредственно из учительской практики Пешковского, «Русский синтаксис…» поначалу, как говорилось в «Предисловии к первому изданию», наряду с «крайней популярностью» отличался и «строгой систематичностью, последовательной терминологией, точными формулировками предпосылок и выводов, необходимыми в школе». А в «Предисловии к третьему изданию» автор отмечал как характерную особенность «полный отказ от оглядки на потребности школы» ради «роскоши чисто научного обозрения предмета».

Вот эти два обстоятельства – объем и отказ от ориентации на школу – и обусловили невозможность появления «Русского синтаксиса…» на наших страницах. Печатать фрагменты книги означало бы нарушить весь замысел портретной серии. А обращение к «более школьной» первой редакции книги привело бы к потере всех замечательных открытий и находок, сделанных Пешковским в ходе ее переработки.

Об учителях позаботился
сам Пешковский

Положение казалось безвыходным: «Русский синтаксис…» не подходит, а заменить его в «Библиотечке учителя» нечем. Нас спас сам Александр Матвеевич. Выяснилось, что переиздаваемое (и вполне правомерно) после его смерти 3-е издание книги не было его последним обращением к систематике синтаксиса русского языка. Последнее слово в этой области было им сказано через 2 года после 3-го издания, в 1930 г., но он сказал его не как автор, а как воспитатель научной смены и редактор.

Именно в 1930 г. в Москве в Государственном издательстве увидела свет книга «Синтаксическая система А.М. Пешковского: по “Русскому синтаксису в научном освещении”; под редакцией автора». Автором книги была ученица А.М. Пешковского
Р.Н. Грацианская, в ее предисловии к книге прямо говорилось, что новая книга предназначена именно для школьных учителей и призвана компенсировать им недостаточную систематичность чересчур объемной книги Пешковского.

Как видим, Александр Матвеевич, позволив себе «роскошь чисто научного обозрения предмета», сам же позаботился о том, чтобы результаты этого обозрения вернулись в школу и стали доступны учителям русского языка. Естественно, что именно книга Р.Н. Грацианской «по Пешковскому» и была выбрана нами для представления русского синтаксиса в «портретной серии». С ней вы, читатель, и начали знакомиться в предыдущем выпуске «Библиотечки учителя» («Русский язык» № 13/2007) и продолжите знакомство в нынешнем и последующем выпусках.

Загадочная страница истории
русской лингводидактики

На этом месте читатель вправе ждать рассказа об авторе публикуемой нами книги – Р.Н. Грацианской. Увы, рассказать нам пока нечего. Книга «Синтаксическая система А.М. Пешковского» входит во все указатели по славянскому языкознанию и по методике преподавания русского языка. Но больше ни одной работы Р.Н. Грацианской ни в указателях, ни в каталогах научных библиотек нет. Даже имя и отчество ее установить не удалось.

Наверное, это самый чистый и бескорыстный вид человеческого бессмертия: когда труд заслоняет своего создателя. И все же человек, написавший книгу, не потерявшую ценности через 75 лет, лингвист и методист, которому доверил излагать дело всей своей жизни великий Пешковский, заслуживает нашего знания и памяти.

Если кто-либо из читателей газеты и ее сайта может нам помочь в этом – откликнитесь.

¹ К сожалению, тогда наша газета еще не выставлялась в Интернете, и эти выпуски «Библиотечки учителя» можно найти только в старых подшивках. В 2006 г. книга Г.О. Винокура переиздана в издательстве URSS=КомКнига.

² Для удобства пользования этими выпусками редакция подготовила 10-й, справочный: Иванова Е.А. Путеводитель по «Морфологии русского литературного языка» В.Н. Сидорова // «Русский язык», № 10/2005. С. 28–36.

Сергей ГИНДИН