Короткая, но дивная пора –
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Я люблю это время года. Люблю за то, что в садах костром горят гроздья рябины. Дни будто вылиты из голубого стекла и разукрашены тонкою позолотою. В свое первое и последнее путешествие спешат кленовые листья.
Когда пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко еще до первых зимних бурь –
И льется чистая и теплая лазурь...
Славная пора – первоначальная осень!
Л.М. Мелехова,
учитель русского языка и литературы,
школа № 22, г. Курск
Осенний репортаж.
Хрустальное утро
Бабье лето... Спозаранку я вышла в сад. Небо высокое-высокое, чистое, воздух чуть морозный и весь между деревьями и кустами и травами разрезан серебряными паутинками. В центре каждой – паучок.Он свернулся крошечным шариком, замер, не движется. Кажется, что спит. Осторожно дотронулась я до него мизинцем. Без сопротивления, камешком паучок падает на землю. Но сейчас же вскакивает, бежит и прячется. Притворяшка!
Последние маленькие ромашки по обочине дороги опустили свои белые юбочки из лепестков, ждут, когда их согреет солнце.
В слегка морозном, чистом и, кажется, ломком воздухе все так красиво, нарядно, празднично: и разноцветная листва деревьев, и серебряная от росы и паутинок трава, и синий-синий, каким никогда не бывает летом, ручей. Самой невзрачной оказалась серая ночная бабочка— совка. А каким был пышный одуванчик летом с сотнями своих парашютиков на головке! Приглушенно забормотал где-то у леса тетерев.
Я подошла к кустам: захотела подкрасться к нему незаметно, посмотреть, как он тихонько про себя бормочет и чуфыкает осенью, вспоминая весенние игры. И только дошла до кустов, а он, черный, – фырр! — тут же чуть не из-под ног с таким грохотом, что я даже вздрогнула.
Оказывается, рядом со мной сидел. А мне казалось – далеко. И вот донеслись до меня далекие трубные крики журавлей: косяк их пролетал над лесом в поднебесье... Осень...
Екатерина Иларионова
6-й "А” класс,
школа № 22,
г. Курск
РЕБЯТА ПЕРЕВОДЯТ
Дорогие читатели!
Прошло уже довольно много времени с тех пор, как наша газета объявила конкурс переводов. Начиная это дело, мы, признаться, опасались, что затея эта не вызовет у вас особенного интереса. Ведь ни в одной программе по русскому языку и литературе в настоящее время нет раздела, посвященного переводу.
К большой нашей радости, мы ошиблись. Вот уже несколько месяцев в редакцию приходят письма и бандероли с детскими переводами.
Для тех из наших читателей, кто еще не знает об этом конкурсе, равно как и для тех, кто о нем забыл, напоминаем, что мы опубликовали два стихотворения для “Three little kittens...” для 5—6-х классов (№ 9/1998) и “Robin the Bobbin” для 7—9-х классов (№ 14/1998).
Другой повод для радости — уровень присылаемых переводов. Мы даже несколько растерялись, поскольку первоначально обещали напечатать только переводы, победившие на конкурсе. Перечитав же пришедшие к нам письма, мы изменили свое решение. И теперь начинаем печатать подборку лучших, на наш взгляд, стихотворных переводов. Победителей же отметим поощрительными призами.
Тем ребятам, чьи переводы мы не опубликуем, не следует расстраиваться и вешать нос. Во-первых, потому, что их переводы вовсе не плохи, и нужно лишь еще немного поработать над ними. Вспомните, что писал о работе переводчика Юлиан Тувим (см.: Как Юлиан Тувим Пушкина переводил, 14/1998). Во-вторых, потому, что мы ведь можем и ошибаться. Может быть, среди ребят, чьи переводы сейчас мы даже не публикуем, есть будущий Василий Андреевич Жуковский или Самуил Яковлевич Маршак.
Итак, конкурс продолжается! В одном из ближайших номеров мы напечатаем конкурсное стихотворение для 9—11-х классов. Кроме того, хотим обратить ваше внимание на то, что конкурс продлится до июня 1999 года.
Помимо конкурсных стихотворений, мы планируем продолжать публиковать подборки лучших переводов. Опубликуем разборы этих переводов, для чего пригласим специалистов. Для учителей, интересующихся методикой работы над переводами, мы опубликуем, как и обещали, вторую статью И.А. Ивановой — “Методика работы над переводом стихотворений” (первая статья — “Переводы и переводческие конкурсы в курсах русского и английского языков” — была опубликована в № 14/1998).
Три маленьких котенка перчатки потеряли.
Их поискав немного, котята зарыдали:
“О, мама, дорогая, пожалуйста, прости!
Перчатки потеряли, не можем их найти!”
“Что?! Потерять перчатки!
Вот скверные котятки!
За это я не дам вам сегодня пирога.
Да, да, не дам вам сладкого, с вареньем пирога!”
Три маленьких котенка перчатки отыскали,
Смеялись, веселились и маме так сказали:
“О, мама, дорогая, скорей сюда, смотри!
Перчатки отыскались, смогли мы их найти!”
“Что? Вы нашли перчатки?
Вот молодцы котятки!
За это дам на ужин вам я сладкий пирожок!”
Да, да, вам дам на ужин с вареньем пирожок!
Три маленьких котенка за стол уселись в ряд.
И, съев пирог с вареньем, котята говорят:
“О, мама, дорогая, опять беда стряслась:
Испачкали перчатки. Смотри, какая грязь!”
“Испачкали перчатки?
Ну что за поросятки!
И не идите к маме,
Их постирайте сами!”
Три маленьких котенка перчатки постирали,
Повесили сушиться и к маме побежали:
“О, мама, дорогая, чисты перчатки наши!
Отмыли мы песок и грязь, варенье даже!”
“Почистили перчатки?
Вот умницы котятки!
Иметь таких сынков —
Ну просто дар богов!”
Ульяна ТРУБИЦИНА,
гимназия № 1526
Южного округа,
г. Москва
Три маленьких ребенка
Своей сказали маме:
– “Мы виноваты сами:
Утеряны перчатки –
У нас замерзнут лапки”.
– “Потеря ваша дорога:
Не дам вам, дети, пирога!”
Три маленьких котенка,
Три маленьких ребенка
Своей сказали маме:
– “Мы разберемся сами:
Нашли свои перчатки –
Согрели наши лапки.
Находка дорога –
Получим пирога”.
Три маленьких котенка,
Три маленьких ребенка
Пирог клубничный ели,
Хвостами все вертели,
Испачкали перчатки
И промочили лапки.
О грязные перчатки!
О мокренькие лапки!
Три маленьких котенка,
Три маленьких ребенка
Стирать взялись перчатки
И чистить свои лапки.
Сказала мама Кошка:
– “Идите спать в лукошко.
Хорошие ребята,
Пушистые котята”.
Маша Цымфер, 9 лет,
лицей “Сузуки”, г. Барнаул
Три маленьких котенка
Перчатки потеряли
И в ужасе подумали:
“А что мы скажем маме?”
Три маленьких котенка
К маме прибежали
И о своей потере
Мамуле рассказали.
– “Что? Вы потеряли перчатки?
Ах вы, непослушные котятки!
Тогда я не дам вам пирога!
Мяу-мяу, не дам пирога!”
Три маленьких котенка
Нашли свои перчатки
И к маме побежали –
Все вместе, без оглядки.
– “О дорогая мама!
Скорее посмотри!
Мы все свои перчатки,
За пять минут нашли!”
– “Наденьте свои перчатки,
О глупые котятки!
И вам сейчас достанется
Немного пирога!
Мур-мур-мур, немного пирога!”
Три маленьких котенка
За стол в перчатках сели
И мамину стряпнину
За две секунды съели.
Три маленьких котенка
Угваздали перчатки,
И у котят от страха
Душа умчалась в пятки.
– “Теперь испачкали перчатки?
Ах вы, непослушные котятки!
Берите порошок и мыло –
И чтоб вмиг все чисто было!”
Три маленьких котенка
Перчатки постирали,
Повесили сушиться
И маме показали.
– “Что? Вы постирали перчатки?
Вот теперь вы хорошие котятки!
Но чую запах крысы,
А папа далеко...
Давайте быстро-быстро
Найдите-ка его!”
Саша Хохлов, 9 лет,лицей “Сузуки”, г.Барнаул
Крошки котятки потеряли перчатки,
И стали все трое кричать:
– “Ах, милая мама, любимая мама,
Не надо нас сильно ругать,
Но мы потеряли перчатки!”
– “Что? Потеряли перчатки?
До чего же, котятки, вы гадки!
Не получите вы пирога!
Мяу-мяу-мяу-мя,
Очень вкусного пирога!”
Крошки котятки нашли ведь перчатки
И стали все трое кричать:
– “Ах, милая мама, любимая мама,
Не надо нас больше ругать:
Нашли мы перчатки, теперь мы не гадки!”
– “Наденьте перчатки, родные ребятки,
И съешьте хоть весь вы пирог!
Мур-р, мур-р, мур-р, мур-р, мурк,
Вкуснейший пирог!”
Крошки котятки надели перчатки
И съели кусок пирога:
– “Ах, милая мама, любимая мама,
Не будь с нами очень строга:
Испачкали мы перчатки!”
– “Вы не котятки – поросятки, –
И стала она их ругать:—
Мя-мяу, мя-мяу, мя-мяу!”
Тогда они стали вздыхать.
Крошки котятки постирали перчатки,
Повесили их сушить:
– “Ах, милая мама, любимая мама,
Можно тебя спросить?
Чисты ведь перчатки, и съеден пирог,
Пора нам за крысой, а путь тот далек!
Поймаем мы крысу и сделаем новый пирог!
Мяу, мяу, мяу,
Вкусный пирог!”
Марианна Исакова, 9 лет,
лицей “Сузуки”, г. Барнаул
Трое маленьких котяток
Не нашли своих перчаток,
Маме жаловаться стали,
Что перчатки потеряли.
– “Что, потеряны перчатки?
Непослушные котятки!
Буду очень я строга –
Не видать вам пирога!”
Эти малые котятки
Вдруг нашли свои перчатки
И опять стали кричать,
Свою маму подзывать.
– “О, вы глупые котятки!
Надевайте же перчатки!
И достанется тогда
Вам немного пирога!”
Трое маленьких котяток,
Съев пирог, не сняв перчаток,
Маме стали говорить,
Что перчатки надо мыть.
– “Что, испачкали перчатки?
Непослушные котятки!”
Они стали тут вздыхать
И перчаточки стирать.
Эти малые котятки,
Постирав свои перчатки,
Своей маме хвастать стали,
Что перчатки постирали.
– “Что? Постираны перчатки?
Вы хорошие котятки!
Но рядом крыса здесь, похоже,
И мы чуем ее тоже”.
Андрей Кривцов , 8 лет,
лицей “Сузуки”, г. Барнаул
На этой странице вы найдете ответы на занимательные задачки к теме
“Имя прилагательное”.
Задачки и предваряющая их статья на эту тему (автор — Н.А.Еськова)
были опубликованы в № 33 за этот год.
ОТВЕТЫ
Следующие прилагательные имеют в исходной форме окончания -ой (под ударением), -ый, -ий (в неударном положении):1
висячий, второй, горячий, детский, злой, злющий, людской, могучий, молодой, первый, свежий, синий, старый.
Следующие прилагательные имеют в исходной форме нулевое окончание:
барсучий, говяжий, мамин, наш, олений, отцов, пастуший, ребячий, твой, телячий, третий, чей.
На первый взгляд кажется, что прилагательные барсучий, говяжий, олений, пастуший, ребячий, телячий, третий имеют окончание -ий. Но сравним формы женского и среднего рода слов барсучий и могучий: барсучья, барсучье – могучая, могучее. У слова могучий к основе могуч- присоединяются окончания -ий, -ая, -ее. У слова барсучий основа – барсучj-. Конечный “йот” (j) в формах женского и среднего рода “запрятан” в буквах я, е, в форме же мужского рода он передан на письме буквой й, а перед j выступает беглая гласная, передаваемая буквой и. В форме чей беглая гласная находится под ударением и передается буквой е.
Все прилагательные с окончаниями -ой,
-ый, -ий в исходной форме склоняются по
основному склонению. Системы форм
прилагательных с нулевым окончанием в мужском
роде включают формы с окончаниями как у
существительных: именительный женского рода (барсучья,
говяжья, мамина...), именительный—винительный
среднего рода (наше, оленье, отцово ...),
винительный женского рода (пастушью, ребячью,
твою...), именительный—винительный мно-
жественного числа (телячьи, третьи, чьи).
Прилагательное отцов имеет такие окончания
также в родительном и дательном мужского рода (отцова,
отцову), а прилагательное мамин образует
эти формы вариативно: мамина, мамину (более
старые формы) и маминого, маминому (более
новые формы – такие же, как у всех остальных
прилагательных: барсучьего, нашего, твоего и
т.д.).
В предложениях 1, 2, 4, 5, 6, 7 не содержится никаких сведений об уме Миши. Мы узнаём только, что Петя по этому признаку превосходит Мишу. Из предложений 2, 4, 5, 7 ясно, что это превосходство значительно. При этом разница между наречиями гораздо, значительно, несравненно, намного главным образом стилистическая; среди них гораздо – самое нейтральное слово. Предложение 1 ничего не сообщает о величине “умственного превосходства” Пети над Мишей. Из предложения 6 ясно, что превосходство незначительно.
Совершенно иной случай – предложение 3. В нем с несомненностью сообщается, что Миша умный. Проверим это утверждение. Мы можем сказать: Миша умный, но Петя умнее Миши и Миша глупый, но Петя умнее Миши. В то и другое предложение можно добавить наречия гораздо, значительно, несравненно, намного, а также наречие чуточку. Но наречие еще перед формой умнее возможно только в первом предложении: Миша умный, но Петя еще умнее Миши. Второе предложение с наречием еще превращается в бессмыслицу!
Значит, наречие еще перед формой сравнительной степени информирует о том, о чем ни одно другое наречие сообщить не может: оно сообщает, что то проявление признака, с которым сравнивается данное его проявление, обладает этим признаком в положительном плане.
Ни одно из этих прилагательных не
образует сравнительную степень с продуктивным
суффиксом -ее. Большинство их имеет формы с
суффиксом
-е, перед которым происходит чередование
согласных. Часть таких форм (образованных от
прилагательных на -кий) употребляется не
вполне свободно.
Свободно употребляемыми являются:
следующие формы на -е от прилагательных не на -кий: богаче, глуше, гуще, дешевле, дороже, круче, моложе, проще, строже, суше, тверже, тише, толще, туже, чаще, чище;
следующие формы прилагательных на -кий, утрачивающие к в сравнительной степени: ближе, гаже, глаже, жиже, короче, ниже, реже, уже;
следующие формы прилагательных на -кий с чередованием к—ч: гибче, громче, жарче, жестче, звонче, зорче, крепче, легче, мельче, мягче, резче, четче, шибче, ярче.
Следующие формы такого же образования (а также многие другие такие же, не включенные в наш список) употребляются не вполне свободно: едче, жутче, робче, стойче, хрупче, цепче, чутче.
Следующие прилагательные числятся в словарях и грамматиках как не имеющие простой формы сравнительной степени: одинокий, убогий, упругий. Но в художественной литературе изредка встречаются формы одиноче, убоже, упруже. См. примеры:
“Ничего одиноче его вечной обступленности, обсмотренности, обслушанности я не знала” (М.Цветаева. Пленный дух); “Она, со своей ученой степенью и слабыми руками, была и вправду убоже всех убогих в этой суровой жизни (И.Грекова. Под фонарем).; “Упруже стала походка, горделивее осанка, и вся она как-то помолодела” (Вл. Попов. Разорванный круг).
Прилагательные плохой и хороший образуют простую форму сравнительной степени от другой основы: плохой – хуже, хороший – лучше (такие формы называют супплетивными).
Краткие формы образуют все прилагательные, кроме идиотский, плутов-ской, хамский, которые не образуют их по внешней (в лингвистике говорят: формальной) причине: это свойство всех прилагательных на -ский. По той же формальной причине у этих трех прилагательных нет простой сравнительной степени, есть только сложные формы с более: более идиотский, более плутовской, более хамский.
Формы сравнительной степени – простые на -ее и сложные с более – имеют прилагательные активный, бледный, важный, глупый, находчивый, причудливый, щедрый.
Следующие прилагательные, обозначающие признаки, которые не могут проявляться в большей и в меньшей степени, не образуют форм степеней сравнения и, следовательно, не имеют ни простой, ни сложной сравнительной степени: автономный, вакантный, конусообразный, маловероятный, напрасный, однозначный, однотипный, различный, стреловидный, темнобородый, толстозадый, тщетный, факультативный, чернобровый, чрезвычайный.
I. Комический эффект вызывают предложения 3, 5, 6. Языковая основа его во всех случаях одна и та же: относительные прилагательные “ведут себя” как качественные! В этих 10 предложениях фигурируют 5 прилагательных, каждое — дважды. При этом прилагательные культурный и картинный (в примерах 4 и 10 – качественные, в примерах 9 и 8 – относительные) употреблены правильно.
В трех остальных парах примеров фигурируют один раз правильно употребленные качественные прилагательные или наречие (жалобно), а второй раз – относительные прилагательные, “узурпировавшие” свойства качественных (очень музыкальные термины, самая жалобная книга, очень наглядные пособия).
II. В первом предложении намеренно соединены два значения прилагательного опытный: качественное (‘обладающий опытом’) и относительное (‘пробный, экспериментальный’).
Во втором предложении прилагательное исполнительный, употребленное в сочетании, предполагающем относительное значение (‘имеющее своей задачей приведение в исполнение решений, постановлений’), намеренно, с “обличительной” целью соединено со словом очень – самой яркой “лакмусовой бумажкой” качественности, отчего возникает значение ‘точно и хорошо исполняющий поручения’.
В третьем предложении также обыграны качественное и относительное значения прилагательного нервный, как в ходячей шутке “у него очень нервная система”.
Н.А. ЕСЬКОВА